«Завещание» В. К. Арсеньева

Этот документ, условно называемый «завещанием» В. К. Арсеньева, на самом деле представляет собой его волеизъявление на случай смерти и похорон — просьбу похоронить себя в лесу и написать на могиле сочинённую им эпитафию:

«Я шёл по стопам исследователей в Приамурском крае. Они все давно уже находятся по ту сторону смерти. Пришёл и мой черёд. Путник! Остановись, присядь здесь и отдохни. Не бойся меня. Я так же уставал, как и ты. Теперь для меня наступил вечный и абсолютный покой».

Любопытно, что это не единственная эпитафия, написанная для себя В. К. Арсеньевым: другую можно найти на обороте «Вечной памятки для Воли Арсеньева». При этом неизвестно, какую из них он написал раньше, и какую, в конце концов, он предпочёл бы выбрать.

История «завещания» В. К. Арсеньева весьма интересна. Так получилось, что эта просьба не была выполнена: документ был написан до 1924 года (это следует из использования дореформенной орфографии), и на момент смерти Арсеньева в 1930 году затерялся в его бумагах. По крайней мере, он был похоронен не в лесу, а на Эгершельдском кладбище в населённой части города, и нам ничего не известно о том, была ли дискуссия о месте похорон.

Впервые о существовании этого завещания стало известно в начале 1945 года, когда в Приморском отделе Географического общества (бывшее Общество изучения Амурского края) приступили к разбору личного архива В. К. Арсеньева, переданного его дочерью Натальей в 1938 году. Во Владивостокской газете «Красное знамя» от 17 апреля 1945 года вышла статья «Разбор архива В. К. Арсеньева», где говорилось следующее: «В краеведческой библиотеке Приморского филиала Всесоюзного географического общества закончен разбор недавно приобретённого личного архива известного дальневосточного писателя, исследователя и краеведа штабс-капитана В. К. Арсеньева <…> Пользуясь богатым историческим и биографическим материалом, председатель исторической секции общества майор Мельчин работает над составлением биографии писателя. <…> В только что обнаруженном, ещё нигде не опубликованном завещании Арсеньева выражена горячая просьба похоронить его в Уссурийской тайге».

К сожалению, «разбор» арсеньевского личного архива не пошёл ему на пользу. Что бы ни говорила газетная заметка, архив так и не был разобран, а лица, которые его «разбирали», позволяли себе присваивать бесценные фотографии и документы, и даже дарить их своим знакомым. Фактически, с 1938 по 1972 год материалы и документы Арсеньева хранились в виде мусорной кучи и беспощадно расхищались на сувениры людьми, вхожими в библиотеку и служебные помещения здания общества. Только в 1972 году личный архив Арсеньева был научно обработан исследовательницей его биографии А. И. Тарасовой, впервые обратившей внимание на произошедшие с момента передачи архива утраты. Судьба листочка с «завещанием» Арсеньева является одним из наиболее ярких примеров подобных хищений. Обнаруженное в 1945 году во Владивостоке, оно бесследно исчезло и «всплыло» снова только в 2006 году… в Москве.

В 2006 году, бывший в то время ректором Дальневосточного государственного технического университета (ДВГТУ), известный владивос­токский краевед, профессор Г. П. Турмов, обнаружил в одном из букинистических магазинов Москвы конверт с надписью: «Завещание В. К. Ар­сеньева. Передано А. И. Мельчину в 1944 г. последним проводником Арсеньева во Владивостоке». Внутри лежало это самое «завещание». Профессор Турмов за собственный счёт приобрёл этот ценнейший документ и передал его в университетский музей (ныне — Учебно-научный музей ДВФУ), где он и хранится поныне.

К сожалению, пока что это единственный случай нахождения и возвращения похищенных материалов из личного архива В. К. Арсеньева.